Год назад завкафедрой Тюменского нефтегазового университета Иван Нестеров говорил о том, что на Западе при прогнозировании учитывают запасы только категорий «А» и » Б», а в России — еще «С 1» и «С2». Последняя, например, — это запасы, где не пробурено ни одной разведочной скважины. Что же до прироста добычи, то это явление временное, и к 2015-2020 годам Нестеров предрекает обвальное падение. Потому как для открытия новых крупных месторождений требуется по 3-3, 5 миллиона метров поисково-разведочного бурения в год, около 300 новых буровых станков («Уралмаш» выдает по восемь за год). Как пояснил «Итогам» исполнительный директор подразделения Upstream International концерна Shell Малкольм Бриндед, в целом мировой ТЭК испытывает трудности с сохранением уровня инвестирования в разведку и добычу. Например, в Мексике в прошлом году падение добычи составило 9, 2 процента. Дело втом, что для насыщения рынка при условии роста спроса необходимо поднимать из недр так называемую трудную нефть. Новых крупных месторождений с высококачественными и легко извлекаемыми запасами в мире попросту не осталось.Главный вопрос: какой должна быть цена, чтобы сделать рентабельной добычу «трудного» барреля? Как заявил»Итогам» замгендиректора по науке Института энергетической стратегии Алексей Громов, опасения экономистов МЭА понятны. С одной стороны, «цена на нефть уже давно не отражает реальной ситуации со спросом и предложением, а служит индикатором состояния мировой финансовой системы — ведь 90 процентов торгов на бирже проводится с «бумажной» нефтью (фьючерсами) и лишь 10 процентов обеспечены реальными поставками». Поэтому неудивительно, что система живо реагирует на любые новости. Однако, с другой стороны, по словам эксперта, «ситуация в России типична для кризиса — компании стараются выжать максимум из действующих скважин, чтобы покрыть свои текущие расходы, при этом сокращая инвестиции, дающие долгосрочный эффект».Точнее, у наших нефтяников просто нет финансовых ресурсов, необходимых для освоения «трудной нефти». Та же ситуация характерна и для других нефтедобывающих стран. А значит, черное золото в обозримой перспективе будет дорожать. В условиях объективно ограниченного предложения любое увеличение спроса (например, со стороны Китая, демонстрирующего уверенные темпы экономического роста) толкает стоимость барреля вверх. Предсказание конкретных цен на нефть — занятие, конечно, неблагодарное, но в перспективе двух-трех лет прогноз МЭА о новом энергетическом кризисе имеет большие шансы на то, чтобы сбыться. Его финансовые последствия понятны: ослабление доллара, укрепление рубля и прочих «сырьевых валют».